ТЕХНОЛОГИИ РЫНКА
Зачем власти и девелоперы проводят
архитектурные конкурсы
архитектурные конкурсы
Чтобы объяснить современникам и потомкам, почему здание или территория выглядит именно так, а не иначе
Оксана Самборская
Для Ведомостей
Оксана Самборская
Для Ведомостей
ТЕХНОЛОГИИ РЫНКА
Зачем власти и девелоперы проводят
архитектурные конкурсы
архитектурные конкурсы
Чтобы объяснить современникам и потомкам, почему здание или территория выглядит именно так, а не иначе
Оксана Самборская
Для Ведомостей
Оксана Самборская
Для Ведомостей
На конкурс проектов по развитию промзоны «ЗиЛ» были приглашены 25 российских и иностранных бюро, из которых по портфолио было отобрано четыре компании: «Проект Меганом» (Россия), Uberbau GBR (Германия), Valode & Pistre (Франция), Mecanoo Architecten (Нидерланды). Победителем конкурса стала концепция «Проекта Меганом» / ЛСР
На конкурс проектов по развитию промзоны «ЗиЛ» были приглашены 25 российских и иностранных бюро, из которых по портфолио было отобрано четыре компании: «Проект Меганом» (Россия), Uberbau GBR (Германия), Valode & Pistre (Франция), Mecanoo Architecten (Нидерланды). Победителем конкурса стала концепция «Проекта Меганом» / ЛСР
Архитектурные конкурсы различной степени пафосности и масштабов объявляются в последние годы в регионах и городах России регулярно
Благоустройство парка или школы, развитие территории или проект конкретных домов на ней – предполагается, что именно конкурсные процедуры позволяют выбирать объективно лучшее решение и капитализировать девелоперский продукт. «Так появляются новые, не зажатые общими правилами решения, – говорит Виктория Шевченко, ведущий архитектор проектной компании Genpro. – Конкурс дает возможность более свободно подходить к процессу проектирования, сигнализировать о новых тенденциях в архитектуре, собирать лучшие команды для создания уникального объекта». С другой стороны, по ее словам, не всегда свежие, местами дерзкие идеи хорошо воспринимаются застройщиком. И не всегда к конкурсам допускаются молодые архитекторы.
Безальтернативно-типовое строительство перешло в разряд полезных, но оставленных в прошлом традиций. Большинство современных проектов претендует на собственное лицо и место в архитектурной истории города или хотя бы микрорайона. Самым популярным в мировой практике способом объяснить современникам и потомкам, почему то или иное здание выглядит именно так, а не иначе, является конкурс. Когда решение принимает экспертное жюри, предполагается, что оно более взвешенное и объективное «для любой территории или объекта недвижимости», говорит Сергей Георгиевский, гендиректор Агентства стратегического развития «Центр».
Конкурсные процедуры и наличие конкуренции – показатель и достижение цивилизованного рынка, хором подтверждают эксперты. Правда, напоминает Георгиевский, конкурсная практика была распространена и в Российской империи, и даже в СССР. В новейшей России она возродилась после значительного перерыва и ухода в бумажную архитектуру, получив наибольшее распространение в последние семь лет. «Моду на конкурсы», если мы говорим о последних 10–15 годах, активно внедряли наиболее дальновидные девелоперы, правда часто в закрытом режиме», – уточняет Георгиевский.
Но в последние несколько лет, по словам эксперта, профессиональные конкурсы стали актуальным инструментом для решения задач на уровне городов и субъектов Федерации, их поддерживают правительства регионов и администрации городов. Благодаря чему архитектура превратилась в предмет интереса для широких масс (как инструмент для принятия решения в публичных интересах или разрешения сложных городских конфликтов) и своего рода entertainment в повседневности. Один из громких примеров – конкурс на парк «Зарядье» на месте гостиницы «Россия» у Кремля. Недавно завершился конкурс в Дагестане на благоустройство общественного пространства и здание образовательного центра, в финале по каждому из шести конкурсных объектов (площадь, набережная, озеро, сад, школа и детский сад) жюри выбирало победителя из трех команд.
В ноябре прошлого года стартовал конкурс на разработку архитектурных концепций домов по программе реновации, на который поступило 105 заявок из 17 стран, в числе которых Великобритания, Швейцария, Нидерланды, Франция, Италия, Испания. Во второй этап прошли 54 команды. В их числе представители таких архитектурных бюро, как «Гинзбург архитектс», MLA+, Zaha Hadid Architects, «Цимайло Ляшенко и партнеры», Asadov, Citizenstudio, Megabudka, UNK project, Master's Plan, Apex Project Bureau, «Архитектурное бюро Тимура Башкаева», Kamen Architects и др. Предполагается, что в марте 2021 г. конкурсные работы будут переданы на техническую экспертизу, а в конце апреля назовут победителей. Им гарантируется привлечение к дальнейшей разработке архитектурной концепции и авторскому сопровождению проекта.
Участникам предлагается «технически, интеллектуально и творчески» осмыслить массивы городского полотна, проанализировать структуру городских пространств: расположение бульваров, улиц и скверов, их назначение, формы, масштабы. Им предстоит описать, как концепции будут обеспечивать разнообразие городской среды, ее узнаваемость, соответствие городскому контексту, сомасштабность человеку. Жюри предстоит рассмотреть 93 концепции, которые подготовят конкурсанты, по три на каждую площадку проектирования (их 31, каждая примерно на 1 млн кв. м). Каждой из команд, отобранных по итогам первого этапа конкурса, выплачивается вознаграждение в размере 1 млн руб. с НДС в качестве компенсации расходов за разработанную концепцию на одну площадку проектирования. Вознаграждения выплатят после защиты проектов и подведения итогов конкурса.
По словам главного архитектора города Сергея Кузнецова, сильный состав конкурсантов позволяет надеяться, что город получит интересные и яркие проекты, увидит системный подход при разработке концепций и оригинальные приемы для каждой площадки проектирования. «Победителей ждут долгосрочные контракты и огромная работа, в результате которой кварталы реновации приобретут индивидуальность», – обещает Кузнецов.
В конкурсах и архитекторы видят много хорошего: возможность показать себя, познакомиться с организаторами, которыми в России чаще всего выступают госструктуры и крупные девелоперы. Крайне интересно и участие в конкурсах международных.
Помимо тематики (архитектурные решения конкретных объектов, благоустройство, развитие территорий и т. д.), все конкурсы условно можно разделить на открытые и закрытые. Как объясняет Георгиевский («Центр» организует много конкурсов), по открытым информация доступна любому пользователю интернета, по закрытым нигде не публикуется. Есть ресурсы, которые аккумулируют информацию о наиболее заметных международных конкурсах, например Archdaily.com или Bustler.com. В России этим занимаются Archi.ru, Architime.ru, Totalarch.ru. Плюс открытых конкурсов в том, что они широко анонсируются, каждый их этап обсуждается в СМИ.
Благоустройство парка или школы, развитие территории или проект конкретных домов на ней – предполагается, что именно конкурсные процедуры позволяют выбирать объективно лучшее решение и капитализировать девелоперский продукт. «Так появляются новые, не зажатые общими правилами решения, – говорит Виктория Шевченко, ведущий архитектор проектной компании Genpro. – Конкурс дает возможность более свободно подходить к процессу проектирования, сигнализировать о новых тенденциях в архитектуре, собирать лучшие команды для создания уникального объекта». С другой стороны, по ее словам, не всегда свежие, местами дерзкие идеи хорошо воспринимаются застройщиком. И не всегда к конкурсам допускаются молодые архитекторы.
Безальтернативно-типовое строительство перешло в разряд полезных, но оставленных в прошлом традиций. Большинство современных проектов претендует на собственное лицо и место в архитектурной истории города или хотя бы микрорайона. Самым популярным в мировой практике способом объяснить современникам и потомкам, почему то или иное здание выглядит именно так, а не иначе, является конкурс. Когда решение принимает экспертное жюри, предполагается, что оно более взвешенное и объективное «для любой территории или объекта недвижимости», говорит Сергей Георгиевский, гендиректор Агентства стратегического развития «Центр».
Конкурсные процедуры и наличие конкуренции – показатель и достижение цивилизованного рынка, хором подтверждают эксперты. Правда, напоминает Георгиевский, конкурсная практика была распространена и в Российской империи, и даже в СССР. В новейшей России она возродилась после значительного перерыва и ухода в бумажную архитектуру, получив наибольшее распространение в последние семь лет. «Моду на конкурсы», если мы говорим о последних 10–15 годах, активно внедряли наиболее дальновидные девелоперы, правда часто в закрытом режиме», – уточняет Георгиевский.
Но в последние несколько лет, по словам эксперта, профессиональные конкурсы стали актуальным инструментом для решения задач на уровне городов и субъектов Федерации, их поддерживают правительства регионов и администрации городов. Благодаря чему архитектура превратилась в предмет интереса для широких масс (как инструмент для принятия решения в публичных интересах или разрешения сложных городских конфликтов) и своего рода entertainment в повседневности. Один из громких примеров – конкурс на парк «Зарядье» на месте гостиницы «Россия» у Кремля. Недавно завершился конкурс в Дагестане на благоустройство общественного пространства и здание образовательного центра, в финале по каждому из шести конкурсных объектов (площадь, набережная, озеро, сад, школа и детский сад) жюри выбирало победителя из трех команд.
В ноябре прошлого года стартовал конкурс на разработку архитектурных концепций домов по программе реновации, на который поступило 105 заявок из 17 стран, в числе которых Великобритания, Швейцария, Нидерланды, Франция, Италия, Испания. Во второй этап прошли 54 команды. В их числе представители таких архитектурных бюро, как «Гинзбург архитектс», MLA+, Zaha Hadid Architects, «Цимайло Ляшенко и партнеры», Asadov, Citizenstudio, Megabudka, UNK project, Master's Plan, Apex Project Bureau, «Архитектурное бюро Тимура Башкаева», Kamen Architects и др. Предполагается, что в марте 2021 г. конкурсные работы будут переданы на техническую экспертизу, а в конце апреля назовут победителей. Им гарантируется привлечение к дальнейшей разработке архитектурной концепции и авторскому сопровождению проекта.
Участникам предлагается «технически, интеллектуально и творчески» осмыслить массивы городского полотна, проанализировать структуру городских пространств: расположение бульваров, улиц и скверов, их назначение, формы, масштабы. Им предстоит описать, как концепции будут обеспечивать разнообразие городской среды, ее узнаваемость, соответствие городскому контексту, сомасштабность человеку. Жюри предстоит рассмотреть 93 концепции, которые подготовят конкурсанты, по три на каждую площадку проектирования (их 31, каждая примерно на 1 млн кв. м). Каждой из команд, отобранных по итогам первого этапа конкурса, выплачивается вознаграждение в размере 1 млн руб. с НДС в качестве компенсации расходов за разработанную концепцию на одну площадку проектирования. Вознаграждения выплатят после защиты проектов и подведения итогов конкурса.
По словам главного архитектора города Сергея Кузнецова, сильный состав конкурсантов позволяет надеяться, что город получит интересные и яркие проекты, увидит системный подход при разработке концепций и оригинальные приемы для каждой площадки проектирования. «Победителей ждут долгосрочные контракты и огромная работа, в результате которой кварталы реновации приобретут индивидуальность», – обещает Кузнецов.
В конкурсах и архитекторы видят много хорошего: возможность показать себя, познакомиться с организаторами, которыми в России чаще всего выступают госструктуры и крупные девелоперы. Крайне интересно и участие в конкурсах международных.
Помимо тематики (архитектурные решения конкретных объектов, благоустройство, развитие территорий и т. д.), все конкурсы условно можно разделить на открытые и закрытые. Как объясняет Георгиевский («Центр» организует много конкурсов), по открытым информация доступна любому пользователю интернета, по закрытым нигде не публикуется. Есть ресурсы, которые аккумулируют информацию о наиболее заметных международных конкурсах, например Archdaily.com или Bustler.com. В России этим занимаются Archi.ru, Architime.ru, Totalarch.ru. Плюс открытых конкурсов в том, что они широко анонсируются, каждый их этап обсуждается в СМИ.
Архитектурные конкурсы различной степени пафосности и масштабов объявляются в последние годы в регионах и городах России регулярно
Благоустройство парка или школы, развитие территории или проект конкретных домов на ней – предполагается, что именно конкурсные процедуры позволяют выбирать объективно лучшее решение и капитализировать девелоперский продукт. «Так появляются новые, не зажатые общими правилами решения, – говорит Виктория Шевченко, ведущий архитектор проектной компании Genpro. – Конкурс дает возможность более свободно подходить к процессу проектирования, сигнализировать о новых тенденциях в архитектуре, собирать лучшие команды для создания уникального объекта». С другой стороны, по ее словам, не всегда свежие, местами дерзкие идеи хорошо воспринимаются застройщиком. И не всегда к конкурсам допускаются молодые архитекторы.
Безальтернативно-типовое строительство перешло в разряд полезных, но оставленных в прошлом традиций. Большинство современных проектов претендует на собственное лицо и место в архитектурной истории города или хотя бы микрорайона. Самым популярным в мировой практике способом объяснить современникам и потомкам, почему то или иное здание выглядит именно так, а не иначе, является конкурс. Когда решение принимает экспертное жюри, предполагается, что оно более взвешенное и объективное «для любой территории или объекта недвижимости», говорит Сергей Георгиевский, гендиректор Агентства стратегического развития «Центр».
Конкурсные процедуры и наличие конкуренции – показатель и достижение цивилизованного рынка, хором подтверждают эксперты. Правда, напоминает Георгиевский, конкурсная практика была распространена и в Российской империи, и даже в СССР. В новейшей России она возродилась после значительного перерыва и ухода в бумажную архитектуру, получив наибольшее распространение в последние семь лет. «Моду на конкурсы», если мы говорим о последних 10–15 годах, активно внедряли наиболее дальновидные девелоперы, правда часто в закрытом режиме», – уточняет Георгиевский.
Но в последние несколько лет, по словам эксперта, профессиональные конкурсы стали актуальным инструментом для решения задач на уровне городов и субъектов Федерации, их поддерживают правительства регионов и администрации городов. Благодаря чему архитектура превратилась в предмет интереса для широких масс (как инструмент для принятия решения в публичных интересах или разрешения сложных городских конфликтов) и своего рода entertainment в повседневности. Один из громких примеров – конкурс на парк «Зарядье» на месте гостиницы «Россия» у Кремля. Недавно завершился конкурс в Дагестане на благоустройство общественного пространства и здание образовательного центра, в финале по каждому из шести конкурсных объектов (площадь, набережная, озеро, сад, школа и детский сад) жюри выбирало победителя из трех команд.
В ноябре прошлого года стартовал конкурс на разработку архитектурных концепций домов по программе реновации, на который поступило 105 заявок из 17 стран, в числе которых Великобритания, Швейцария, Нидерланды, Франция, Италия, Испания. Во второй этап прошли 54 команды. В их числе представители таких архитектурных бюро, как «Гинзбург архитектс», MLA+, Zaha Hadid Architects, «Цимайло Ляшенко и партнеры», Asadov, Citizenstudio, Megabudka, UNK project, Master's Plan, Apex Project Bureau, «Архитектурное бюро Тимура Башкаева», Kamen Architects и др. Предполагается, что в марте 2021 г. конкурсные работы будут переданы на техническую экспертизу, а в конце апреля назовут победителей. Им гарантируется привлечение к дальнейшей разработке архитектурной концепции и авторскому сопровождению проекта.
Участникам предлагается «технически, интеллектуально и творчески» осмыслить массивы городского полотна, проанализировать структуру городских пространств: расположение бульваров, улиц и скверов, их назначение, формы, масштабы. Им предстоит описать, как концепции будут обеспечивать разнообразие городской среды, ее узнаваемость, соответствие городскому контексту, сомасштабность человеку. Жюри предстоит рассмотреть 93 концепции, которые подготовят конкурсанты, по три на каждую площадку проектирования (их 31, каждая примерно на 1 млн кв. м). Каждой из команд, отобранных по итогам первого этапа конкурса, выплачивается вознаграждение в размере 1 млн руб. с НДС в качестве компенсации расходов за разработанную концепцию на одну площадку проектирования. Вознаграждения выплатят после защиты проектов и подведения итогов конкурса.
По словам главного архитектора города Сергея Кузнецова, сильный состав конкурсантов позволяет надеяться, что город получит интересные и яркие проекты, увидит системный подход при разработке концепций и оригинальные приемы для каждой площадки проектирования. «Победителей ждут долгосрочные контракты и огромная работа, в результате которой кварталы реновации приобретут индивидуальность», – обещает Кузнецов.
В конкурсах и архитекторы видят много хорошего: возможность показать себя, познакомиться с организаторами, которыми в России чаще всего выступают госструктуры и крупные девелоперы. Крайне интересно и участие в конкурсах международных.
Помимо тематики (архитектурные решения конкретных объектов, благоустройство, развитие территорий и т. д.), все конкурсы условно можно разделить на открытые и закрытые. Как объясняет Георгиевский («Центр» организует много конкурсов), по открытым информация доступна любому пользователю интернета, по закрытым нигде не публикуется. Есть ресурсы, которые аккумулируют информацию о наиболее заметных международных конкурсах, например Archdaily.com или Bustler.com. В России этим занимаются Archi.ru, Architime.ru, Totalarch.ru. Плюс открытых конкурсов в том, что они широко анонсируются, каждый их этап обсуждается в СМИ.
Благоустройство парка или школы, развитие территории или проект конкретных домов на ней – предполагается, что именно конкурсные процедуры позволяют выбирать объективно лучшее решение и капитализировать девелоперский продукт. «Так появляются новые, не зажатые общими правилами решения, – говорит Виктория Шевченко, ведущий архитектор проектной компании Genpro. – Конкурс дает возможность более свободно подходить к процессу проектирования, сигнализировать о новых тенденциях в архитектуре, собирать лучшие команды для создания уникального объекта». С другой стороны, по ее словам, не всегда свежие, местами дерзкие идеи хорошо воспринимаются застройщиком. И не всегда к конкурсам допускаются молодые архитекторы.
Безальтернативно-типовое строительство перешло в разряд полезных, но оставленных в прошлом традиций. Большинство современных проектов претендует на собственное лицо и место в архитектурной истории города или хотя бы микрорайона. Самым популярным в мировой практике способом объяснить современникам и потомкам, почему то или иное здание выглядит именно так, а не иначе, является конкурс. Когда решение принимает экспертное жюри, предполагается, что оно более взвешенное и объективное «для любой территории или объекта недвижимости», говорит Сергей Георгиевский, гендиректор Агентства стратегического развития «Центр».
Конкурсные процедуры и наличие конкуренции – показатель и достижение цивилизованного рынка, хором подтверждают эксперты. Правда, напоминает Георгиевский, конкурсная практика была распространена и в Российской империи, и даже в СССР. В новейшей России она возродилась после значительного перерыва и ухода в бумажную архитектуру, получив наибольшее распространение в последние семь лет. «Моду на конкурсы», если мы говорим о последних 10–15 годах, активно внедряли наиболее дальновидные девелоперы, правда часто в закрытом режиме», – уточняет Георгиевский.
Но в последние несколько лет, по словам эксперта, профессиональные конкурсы стали актуальным инструментом для решения задач на уровне городов и субъектов Федерации, их поддерживают правительства регионов и администрации городов. Благодаря чему архитектура превратилась в предмет интереса для широких масс (как инструмент для принятия решения в публичных интересах или разрешения сложных городских конфликтов) и своего рода entertainment в повседневности. Один из громких примеров – конкурс на парк «Зарядье» на месте гостиницы «Россия» у Кремля. Недавно завершился конкурс в Дагестане на благоустройство общественного пространства и здание образовательного центра, в финале по каждому из шести конкурсных объектов (площадь, набережная, озеро, сад, школа и детский сад) жюри выбирало победителя из трех команд.
В ноябре прошлого года стартовал конкурс на разработку архитектурных концепций домов по программе реновации, на который поступило 105 заявок из 17 стран, в числе которых Великобритания, Швейцария, Нидерланды, Франция, Италия, Испания. Во второй этап прошли 54 команды. В их числе представители таких архитектурных бюро, как «Гинзбург архитектс», MLA+, Zaha Hadid Architects, «Цимайло Ляшенко и партнеры», Asadov, Citizenstudio, Megabudka, UNK project, Master's Plan, Apex Project Bureau, «Архитектурное бюро Тимура Башкаева», Kamen Architects и др. Предполагается, что в марте 2021 г. конкурсные работы будут переданы на техническую экспертизу, а в конце апреля назовут победителей. Им гарантируется привлечение к дальнейшей разработке архитектурной концепции и авторскому сопровождению проекта.
Участникам предлагается «технически, интеллектуально и творчески» осмыслить массивы городского полотна, проанализировать структуру городских пространств: расположение бульваров, улиц и скверов, их назначение, формы, масштабы. Им предстоит описать, как концепции будут обеспечивать разнообразие городской среды, ее узнаваемость, соответствие городскому контексту, сомасштабность человеку. Жюри предстоит рассмотреть 93 концепции, которые подготовят конкурсанты, по три на каждую площадку проектирования (их 31, каждая примерно на 1 млн кв. м). Каждой из команд, отобранных по итогам первого этапа конкурса, выплачивается вознаграждение в размере 1 млн руб. с НДС в качестве компенсации расходов за разработанную концепцию на одну площадку проектирования. Вознаграждения выплатят после защиты проектов и подведения итогов конкурса.
По словам главного архитектора города Сергея Кузнецова, сильный состав конкурсантов позволяет надеяться, что город получит интересные и яркие проекты, увидит системный подход при разработке концепций и оригинальные приемы для каждой площадки проектирования. «Победителей ждут долгосрочные контракты и огромная работа, в результате которой кварталы реновации приобретут индивидуальность», – обещает Кузнецов.
В конкурсах и архитекторы видят много хорошего: возможность показать себя, познакомиться с организаторами, которыми в России чаще всего выступают госструктуры и крупные девелоперы. Крайне интересно и участие в конкурсах международных.
Помимо тематики (архитектурные решения конкретных объектов, благоустройство, развитие территорий и т. д.), все конкурсы условно можно разделить на открытые и закрытые. Как объясняет Георгиевский («Центр» организует много конкурсов), по открытым информация доступна любому пользователю интернета, по закрытым нигде не публикуется. Есть ресурсы, которые аккумулируют информацию о наиболее заметных международных конкурсах, например Archdaily.com или Bustler.com. В России этим занимаются Archi.ru, Architime.ru, Totalarch.ru. Плюс открытых конкурсов в том, что они широко анонсируются, каждый их этап обсуждается в СМИ.
По инициативе властей
Конкурсная практика довольно жестко регламентирована. Есть пакет документов, в которых прописаны основные положения конкурсных процедур, правила участия, сроки и объем призового фонда, функционал жюри и иных органов, влияющих на принятие решения. Также, напоминает Георгиевский, существуют документы, регламентирующие конкурсные процедуры в макромасштабе. Например, «Руководство Международного союза архитекторов по проведению конкурсов по архитектуре и градостроительству», утвержденное Генеральной конференцией ЮНЕСКО в качестве официального регламента.
Сейчас акцент делается на конкурсы общедоступные и важные для жителей там, где решено что-то менять, не только в мегаполисах и городах-миллионниках, но и в малых городах России. Конкурсы охватывают разные сферы – от создания комфортной городской среды и благоустройства до разработки концепций развития тех или иных территорий. Среди примеров – открытый конкурс на разработку концепции развития набережной системы озер Кабан в Казани; открытый конкурс на разработку концепции развития территории парка «Сокольники»; международный конкурс на разработку архитектурного облика станций Московского метрополитена «Шереметьевская», «Ржевская», «Стромынка»; открытый всероссийский конкурс на разработку концепции развития Петровской набережной в городе Воронеже; открытый международный конкурс на мастер-план территории, прилегающей к стадиону «Самара арена», и т. д.
В последнее время, напоминает Георгиевский, все чаще и стратегические документы градопланирования разрабатывают через конкурсную практику. Например, мастер-планы, определяющие развитие территории на 15–30 лет вперед. «Центр» в качестве конкурсного оператора в 2020 г. провел конкурсы на мастер-план долины реки Степной Зай в Альметьевске (почти 2000 га в нефтяной столице Республики Татарстан); территории, прилегающей к стадиону «Самара арена» (более 300 га в одном из новых районов), а в конце 2019 г. завершился масштабный конкурс на мастер-план городского округа «город Дербент» в Республике Дагестан (по его результатам в городе был создан проектный офис и полным ходом ведутся работы по реализации проекта-победителя – консорциума под лидерством «Новой земли»). В этом году, по словам Георгиевского, будет организован международный конкурс на мастер-план Астраханской агломерации, который будет проведен в соответствии с личным поручением главы региона Игоря Бабушкина. В состав жюри все чаще входят первые лица регионов и главы отраслевых министерств. Конкурс на лучшие проекты создания комфортной городской среды уже несколько лет проводит Минстрой России. «Конкурсной практике оказывается серьезная поддержка, что способствует повышению статуса проектов и уровня вовлеченности в процесс не только профессионалов, но и обычных граждан», – отмечает Георгиевский.
Сейчас акцент делается на конкурсы общедоступные и важные для жителей там, где решено что-то менять, не только в мегаполисах и городах-миллионниках, но и в малых городах России. Конкурсы охватывают разные сферы – от создания комфортной городской среды и благоустройства до разработки концепций развития тех или иных территорий. Среди примеров – открытый конкурс на разработку концепции развития набережной системы озер Кабан в Казани; открытый конкурс на разработку концепции развития территории парка «Сокольники»; международный конкурс на разработку архитектурного облика станций Московского метрополитена «Шереметьевская», «Ржевская», «Стромынка»; открытый всероссийский конкурс на разработку концепции развития Петровской набережной в городе Воронеже; открытый международный конкурс на мастер-план территории, прилегающей к стадиону «Самара арена», и т. д.
В последнее время, напоминает Георгиевский, все чаще и стратегические документы градопланирования разрабатывают через конкурсную практику. Например, мастер-планы, определяющие развитие территории на 15–30 лет вперед. «Центр» в качестве конкурсного оператора в 2020 г. провел конкурсы на мастер-план долины реки Степной Зай в Альметьевске (почти 2000 га в нефтяной столице Республики Татарстан); территории, прилегающей к стадиону «Самара арена» (более 300 га в одном из новых районов), а в конце 2019 г. завершился масштабный конкурс на мастер-план городского округа «город Дербент» в Республике Дагестан (по его результатам в городе был создан проектный офис и полным ходом ведутся работы по реализации проекта-победителя – консорциума под лидерством «Новой земли»). В этом году, по словам Георгиевского, будет организован международный конкурс на мастер-план Астраханской агломерации, который будет проведен в соответствии с личным поручением главы региона Игоря Бабушкина. В состав жюри все чаще входят первые лица регионов и главы отраслевых министерств. Конкурс на лучшие проекты создания комфортной городской среды уже несколько лет проводит Минстрой России. «Конкурсной практике оказывается серьезная поддержка, что способствует повышению статуса проектов и уровня вовлеченности в процесс не только профессионалов, но и обычных граждан», – отмечает Георгиевский.
По инициативе властей
Конкурсная практика довольно жестко регламентирована. Есть пакет документов, в которых прописаны основные положения конкурсных процедур, правила участия, сроки и объем призового фонда, функционал жюри и иных органов, влияющих на принятие решения. Также, напоминает Георгиевский, существуют документы, регламентирующие конкурсные процедуры в макромасштабе. Например, «Руководство Международного союза архитекторов по проведению конкурсов по архитектуре и градостроительству», утвержденное Генеральной конференцией ЮНЕСКО в качестве официального регламента.
Сейчас акцент делается на конкурсы общедоступные и важные для жителей там, где решено что-то менять, не только в мегаполисах и городах-миллионниках, но и в малых городах России. Конкурсы охватывают разные сферы – от создания комфортной городской среды и благоустройства до разработки концепций развития тех или иных территорий. Среди примеров – открытый конкурс на разработку концепции развития набережной системы озер Кабан в Казани; открытый конкурс на разработку концепции развития территории парка «Сокольники»; международный конкурс на разработку архитектурного облика станций Московского метрополитена «Шереметьевская», «Ржевская», «Стромынка»; открытый всероссийский конкурс на разработку концепции развития Петровской набережной в городе Воронеже; открытый международный конкурс на мастер-план территории, прилегающей к стадиону «Самара арена», и т. д.
В последнее время, напоминает Георгиевский, все чаще и стратегические документы градопланирования разрабатывают через конкурсную практику. Например, мастер-планы, определяющие развитие территории на 15–30 лет вперед. «Центр» в качестве конкурсного оператора в 2020 г. провел конкурсы на мастер-план долины реки Степной Зай в Альметьевске (почти 2000 га в нефтяной столице Республики Татарстан); территории, прилегающей к стадиону «Самара арена» (более 300 га в одном из новых районов), а в конце 2019 г. завершился масштабный конкурс на мастер-план городского округа «город Дербент» в Республике Дагестан (по его результатам в городе был создан проектный офис и полным ходом ведутся работы по реализации проекта-победителя – консорциума под лидерством «Новой земли»). В этом году, по словам Георгиевского, будет организован международный конкурс на мастер-план Астраханской агломерации, который будет проведен в соответствии с личным поручением главы региона Игоря Бабушкина. В состав жюри все чаще входят первые лица регионов и главы отраслевых министерств. Конкурс на лучшие проекты создания комфортной городской среды уже несколько лет проводит Минстрой России. «Конкурсной практике оказывается серьезная поддержка, что способствует повышению статуса проектов и уровня вовлеченности в процесс не только профессионалов, но и обычных граждан», – отмечает Георгиевский.
Сейчас акцент делается на конкурсы общедоступные и важные для жителей там, где решено что-то менять, не только в мегаполисах и городах-миллионниках, но и в малых городах России. Конкурсы охватывают разные сферы – от создания комфортной городской среды и благоустройства до разработки концепций развития тех или иных территорий. Среди примеров – открытый конкурс на разработку концепции развития набережной системы озер Кабан в Казани; открытый конкурс на разработку концепции развития территории парка «Сокольники»; международный конкурс на разработку архитектурного облика станций Московского метрополитена «Шереметьевская», «Ржевская», «Стромынка»; открытый всероссийский конкурс на разработку концепции развития Петровской набережной в городе Воронеже; открытый международный конкурс на мастер-план территории, прилегающей к стадиону «Самара арена», и т. д.
В последнее время, напоминает Георгиевский, все чаще и стратегические документы градопланирования разрабатывают через конкурсную практику. Например, мастер-планы, определяющие развитие территории на 15–30 лет вперед. «Центр» в качестве конкурсного оператора в 2020 г. провел конкурсы на мастер-план долины реки Степной Зай в Альметьевске (почти 2000 га в нефтяной столице Республики Татарстан); территории, прилегающей к стадиону «Самара арена» (более 300 га в одном из новых районов), а в конце 2019 г. завершился масштабный конкурс на мастер-план городского округа «город Дербент» в Республике Дагестан (по его результатам в городе был создан проектный офис и полным ходом ведутся работы по реализации проекта-победителя – консорциума под лидерством «Новой земли»). В этом году, по словам Георгиевского, будет организован международный конкурс на мастер-план Астраханской агломерации, который будет проведен в соответствии с личным поручением главы региона Игоря Бабушкина. В состав жюри все чаще входят первые лица регионов и главы отраслевых министерств. Конкурс на лучшие проекты создания комфортной городской среды уже несколько лет проводит Минстрой России. «Конкурсной практике оказывается серьезная поддержка, что способствует повышению статуса проектов и уровня вовлеченности в процесс не только профессионалов, но и обычных граждан», – отмечает Георгиевский.
«Хороший конкурс – это долго и дорого, это не для тех, кто верит в триаду «дешево, быстро и качественно в одной упаковке»
Ирина Ирбитская
Руководитель европейского проекта «Цифровые города»
«Хороший конкурс – это долго и дорого, это не для тех, кто верит в триаду «дешево, быстро и качественно в одной упаковке»
Ирина Ирбитская
Руководитель европейского проекта «Цифровые города»
Частные случаи
Частные застройщики все больше отдают предпочтение закрытым конкурсам. Хотя «это неправильно», уверена руководитель европейского проекта «Цифровые города», международный эксперт в области городского развития Ирина Ирбитская. «Конкурс – один из инструментов капитализации и продвижения девелоперского продукта через прорывные идеи и привлечение внимания общественности и инвесторов, – считает Ирбитская. – Однако многие девелоперы, как и администрации городов, используют конкурсы исключительно как PR-инструмент». И если такие конкурсы плохо организованы, эффект выходит противоположный: отрицание проекта и горожанами (потенциальные покупатели и пользователи проекта), и экспертами.
Самые известные из открытых конкурсов прошли несколько лет назад: на проект развития промзоны «ЗиЛ», который власти Москвы объявили в конце 2011 г., на концепцию освоения территории завода «Серп и Молот» в Лефортове (проект планировки будет разработан на 87 га, непосредственное проектирование предусматривается для 60 га). Решать задачи реорганизации таких территорий, комментируют в пресс-службе «Донстроя», правильно в комплексе, с привлечением ведущих урбанистов, архитекторов, представителей различных городских структур, экспертов по транспорту, экологов с учетом имеющегося мирового опыта в этой области. «Чем более многогранным будет обсуждение проекта на старте, чем больше будет экспертных оценок и комментариев – тем более продуманную, насыщенную, разнообразную и многослойную городскую ткань удастся создать в итоге. А это девелоперу только выгодно, помогает продавать», – считают в «Донстрое».
Но большинство девелоперов предпочитают проводить конкурсы за закрытыми дверями. «Если говорить о нашем опыте, то основной пул международных партнеров (куда входят бюро Рэма Колхаса, Поля де Врома, Данте Оскара Бенини и др.) сформировался много лет назад, нам комфортно работать с ними, а им – с нами. Сейчас мы практически не устраиваем конкурсных процедур», – объясняет первый заместитель гендиректора концерна «Крост» Марина Любельская.
«Открытые архитектурные конкурсы – это скорее путь для строителей доступного жилья либо для новых игроков, которым важно громко заявить о себе», – считает директор по маркетингу группы Insigma Дмитрий Наумов. По его словам, конкурс становится эффективным инструментом сбора идей и выработки оптимального подхода при комплексном освоении территорий. Открытые, напоминает эксперт, помогают решать масштабные градостроительные задачи, настраивать нужным образом мнения жителей и прочих бенефициаров проектов – с помощью слушаний, воркшопов и комплексной коммуникационной кампании, которая всегда сопровождает подобные инициативы. «Выбор партнеров через процедуру открытых конкурсов – это инструмент продвижения бренда застройщика и конкретного проекта в доступном сегменте. Такой подход не близок компаниям, работающим в сегменте, не рассчитанном на массовую аудиторию», – считает Наумов. По его словам, Insigma предпочитает сотрудничать «с узким кругом признанных мастеров – российских и зарубежных, имеющих релевантный опыт» без конкурсов.
К закрытым конкурсам склоняются и в Glorax Development. «В большинстве случаев мы сами приглашаем участников, все работают за вознаграждение. Затраты зависят от того, какие архитекторы участвуют, от уровня сложности и масштабности проекта, состава конкурсной заявки, и варьируются от 6000 до 25 000 евро на одного участника, – рассказывает Дмитрий Низковский, вице-президент по девелопменту компании. – Победитель получает право заключить с нами договор на разработку полноценной архитектурной концепции и участвовать в стадии П».
Не выходят «на публику» и в MR Group. «В процедуре тендерного конкурса (например, на проект благоустройства) подрядчик выбирается из числа аккредитованных, – говорит директор по продукту компании Вадим Иванов. – Электронное голосование в закрытой корпоративной системе документооборота определяет шорт-лист финалистов и затем победителя, с которым и заключается договор». Если по какой-либо причине победитель отказывается от заключения договора – а так иногда бывает, когда конкурсные процедуры длятся долго, – побеждает компания, занявшая второе место в голосовании. «Таким образом соблюдаются рыночные условия, конфиденциальность и здоровая конкуренция», – уверены в MR Group.
Самые известные из открытых конкурсов прошли несколько лет назад: на проект развития промзоны «ЗиЛ», который власти Москвы объявили в конце 2011 г., на концепцию освоения территории завода «Серп и Молот» в Лефортове (проект планировки будет разработан на 87 га, непосредственное проектирование предусматривается для 60 га). Решать задачи реорганизации таких территорий, комментируют в пресс-службе «Донстроя», правильно в комплексе, с привлечением ведущих урбанистов, архитекторов, представителей различных городских структур, экспертов по транспорту, экологов с учетом имеющегося мирового опыта в этой области. «Чем более многогранным будет обсуждение проекта на старте, чем больше будет экспертных оценок и комментариев – тем более продуманную, насыщенную, разнообразную и многослойную городскую ткань удастся создать в итоге. А это девелоперу только выгодно, помогает продавать», – считают в «Донстрое».
Но большинство девелоперов предпочитают проводить конкурсы за закрытыми дверями. «Если говорить о нашем опыте, то основной пул международных партнеров (куда входят бюро Рэма Колхаса, Поля де Врома, Данте Оскара Бенини и др.) сформировался много лет назад, нам комфортно работать с ними, а им – с нами. Сейчас мы практически не устраиваем конкурсных процедур», – объясняет первый заместитель гендиректора концерна «Крост» Марина Любельская.
«Открытые архитектурные конкурсы – это скорее путь для строителей доступного жилья либо для новых игроков, которым важно громко заявить о себе», – считает директор по маркетингу группы Insigma Дмитрий Наумов. По его словам, конкурс становится эффективным инструментом сбора идей и выработки оптимального подхода при комплексном освоении территорий. Открытые, напоминает эксперт, помогают решать масштабные градостроительные задачи, настраивать нужным образом мнения жителей и прочих бенефициаров проектов – с помощью слушаний, воркшопов и комплексной коммуникационной кампании, которая всегда сопровождает подобные инициативы. «Выбор партнеров через процедуру открытых конкурсов – это инструмент продвижения бренда застройщика и конкретного проекта в доступном сегменте. Такой подход не близок компаниям, работающим в сегменте, не рассчитанном на массовую аудиторию», – считает Наумов. По его словам, Insigma предпочитает сотрудничать «с узким кругом признанных мастеров – российских и зарубежных, имеющих релевантный опыт» без конкурсов.
К закрытым конкурсам склоняются и в Glorax Development. «В большинстве случаев мы сами приглашаем участников, все работают за вознаграждение. Затраты зависят от того, какие архитекторы участвуют, от уровня сложности и масштабности проекта, состава конкурсной заявки, и варьируются от 6000 до 25 000 евро на одного участника, – рассказывает Дмитрий Низковский, вице-президент по девелопменту компании. – Победитель получает право заключить с нами договор на разработку полноценной архитектурной концепции и участвовать в стадии П».
Не выходят «на публику» и в MR Group. «В процедуре тендерного конкурса (например, на проект благоустройства) подрядчик выбирается из числа аккредитованных, – говорит директор по продукту компании Вадим Иванов. – Электронное голосование в закрытой корпоративной системе документооборота определяет шорт-лист финалистов и затем победителя, с которым и заключается договор». Если по какой-либо причине победитель отказывается от заключения договора – а так иногда бывает, когда конкурсные процедуры длятся долго, – побеждает компания, занявшая второе место в голосовании. «Таким образом соблюдаются рыночные условия, конфиденциальность и здоровая конкуренция», – уверены в MR Group.
Частные случаи
Частные застройщики все больше отдают предпочтение закрытым конкурсам. Хотя «это неправильно», уверена руководитель европейского проекта «Цифровые города», международный эксперт в области городского развития Ирина Ирбитская. «Конкурс – один из инструментов капитализации и продвижения девелоперского продукта через прорывные идеи и привлечение внимания общественности и инвесторов, – считает Ирбитская. – Однако многие девелоперы, как и администрации городов, используют конкурсы исключительно как PR-инструмент». И если такие конкурсы плохо организованы, эффект выходит противоположный: отрицание проекта и горожанами (потенциальные покупатели и пользователи проекта), и экспертами.
Самые известные из открытых конкурсов прошли несколько лет назад: на проект развития промзоны «ЗиЛ», который власти Москвы объявили в конце 2011 г., на концепцию освоения территории завода «Серп и Молот» в Лефортове (проект планировки будет разработан на 87 га, непосредственное проектирование предусматривается для 60 га). Решать задачи реорганизации таких территорий, комментируют в пресс-службе «Донстроя», правильно в комплексе, с привлечением ведущих урбанистов, архитекторов, представителей различных городских структур, экспертов по транспорту, экологов с учетом имеющегося мирового опыта в этой области. «Чем более многогранным будет обсуждение проекта на старте, чем больше будет экспертных оценок и комментариев – тем более продуманную, насыщенную, разнообразную и многослойную городскую ткань удастся создать в итоге. А это девелоперу только выгодно, помогает продавать», – считают в «Донстрое».
Но большинство девелоперов предпочитают проводить конкурсы за закрытыми дверями. «Если говорить о нашем опыте, то основной пул международных партнеров (куда входят бюро Рэма Колхаса, Поля де Врома, Данте Оскара Бенини и др.) сформировался много лет назад, нам комфортно работать с ними, а им – с нами. Сейчас мы практически не устраиваем конкурсных процедур», – объясняет первый заместитель гендиректора концерна «Крост» Марина Любельская.
«Открытые архитектурные конкурсы – это скорее путь для строителей доступного жилья либо для новых игроков, которым важно громко заявить о себе», – считает директор по маркетингу группы Insigma Дмитрий Наумов. По его словам, конкурс становится эффективным инструментом сбора идей и выработки оптимального подхода при комплексном освоении территорий. Открытые, напоминает эксперт, помогают решать масштабные градостроительные задачи, настраивать нужным образом мнения жителей и прочих бенефициаров проектов – с помощью слушаний, воркшопов и комплексной коммуникационной кампании, которая всегда сопровождает подобные инициативы. «Выбор партнеров через процедуру открытых конкурсов – это инструмент продвижения бренда застройщика и конкретного проекта в доступном сегменте. Такой подход не близок компаниям, работающим в сегменте, не рассчитанном на массовую аудиторию», – считает Наумов. По его словам, Insigma предпочитает сотрудничать «с узким кругом признанных мастеров – российских и зарубежных, имеющих релевантный опыт» без конкурсов.
К закрытым конкурсам склоняются и в Glorax Development. «В большинстве случаев мы сами приглашаем участников, все работают за вознаграждение. Затраты зависят от того, какие архитекторы участвуют, от уровня сложности и масштабности проекта, состава конкурсной заявки, и варьируются от 6000 до 25 000 евро на одного участника, – рассказывает Дмитрий Низковский, вице-президент по девелопменту компании. – Победитель получает право заключить с нами договор на разработку полноценной архитектурной концепции и участвовать в стадии П».
Не выходят «на публику» и в MR Group. «В процедуре тендерного конкурса (например, на проект благоустройства) подрядчик выбирается из числа аккредитованных, – говорит директор по продукту компании Вадим Иванов. – Электронное голосование в закрытой корпоративной системе документооборота определяет шорт-лист финалистов и затем победителя, с которым и заключается договор». Если по какой-либо причине победитель отказывается от заключения договора – а так иногда бывает, когда конкурсные процедуры длятся долго, – побеждает компания, занявшая второе место в голосовании. «Таким образом соблюдаются рыночные условия, конфиденциальность и здоровая конкуренция», – уверены в MR Group.
Самые известные из открытых конкурсов прошли несколько лет назад: на проект развития промзоны «ЗиЛ», который власти Москвы объявили в конце 2011 г., на концепцию освоения территории завода «Серп и Молот» в Лефортове (проект планировки будет разработан на 87 га, непосредственное проектирование предусматривается для 60 га). Решать задачи реорганизации таких территорий, комментируют в пресс-службе «Донстроя», правильно в комплексе, с привлечением ведущих урбанистов, архитекторов, представителей различных городских структур, экспертов по транспорту, экологов с учетом имеющегося мирового опыта в этой области. «Чем более многогранным будет обсуждение проекта на старте, чем больше будет экспертных оценок и комментариев – тем более продуманную, насыщенную, разнообразную и многослойную городскую ткань удастся создать в итоге. А это девелоперу только выгодно, помогает продавать», – считают в «Донстрое».
Но большинство девелоперов предпочитают проводить конкурсы за закрытыми дверями. «Если говорить о нашем опыте, то основной пул международных партнеров (куда входят бюро Рэма Колхаса, Поля де Врома, Данте Оскара Бенини и др.) сформировался много лет назад, нам комфортно работать с ними, а им – с нами. Сейчас мы практически не устраиваем конкурсных процедур», – объясняет первый заместитель гендиректора концерна «Крост» Марина Любельская.
«Открытые архитектурные конкурсы – это скорее путь для строителей доступного жилья либо для новых игроков, которым важно громко заявить о себе», – считает директор по маркетингу группы Insigma Дмитрий Наумов. По его словам, конкурс становится эффективным инструментом сбора идей и выработки оптимального подхода при комплексном освоении территорий. Открытые, напоминает эксперт, помогают решать масштабные градостроительные задачи, настраивать нужным образом мнения жителей и прочих бенефициаров проектов – с помощью слушаний, воркшопов и комплексной коммуникационной кампании, которая всегда сопровождает подобные инициативы. «Выбор партнеров через процедуру открытых конкурсов – это инструмент продвижения бренда застройщика и конкретного проекта в доступном сегменте. Такой подход не близок компаниям, работающим в сегменте, не рассчитанном на массовую аудиторию», – считает Наумов. По его словам, Insigma предпочитает сотрудничать «с узким кругом признанных мастеров – российских и зарубежных, имеющих релевантный опыт» без конкурсов.
К закрытым конкурсам склоняются и в Glorax Development. «В большинстве случаев мы сами приглашаем участников, все работают за вознаграждение. Затраты зависят от того, какие архитекторы участвуют, от уровня сложности и масштабности проекта, состава конкурсной заявки, и варьируются от 6000 до 25 000 евро на одного участника, – рассказывает Дмитрий Низковский, вице-президент по девелопменту компании. – Победитель получает право заключить с нами договор на разработку полноценной архитектурной концепции и участвовать в стадии П».
Не выходят «на публику» и в MR Group. «В процедуре тендерного конкурса (например, на проект благоустройства) подрядчик выбирается из числа аккредитованных, – говорит директор по продукту компании Вадим Иванов. – Электронное голосование в закрытой корпоративной системе документооборота определяет шорт-лист финалистов и затем победителя, с которым и заключается договор». Если по какой-либо причине победитель отказывается от заключения договора – а так иногда бывает, когда конкурсные процедуры длятся долго, – побеждает компания, занявшая второе место в голосовании. «Таким образом соблюдаются рыночные условия, конфиденциальность и здоровая конкуренция», – уверены в MR Group.
В конкурсе на концепцию освоения территории завода «Серп и Молот» победило нидерландское бюро MVRDV, их соперниками в финале стали команды из Великобритании, Франции и России. Сейчас там строится ЖК «Символ»
Дон-строй инвест
Дон-строй инвест
В конкурсе на концепцию освоения территории завода «Серп и Молот» победило нидерландское бюро MVRDV, их соперниками в финале стали команды из Великобритании, Франции и России. Сейчас там строится ЖК «Символ»
Дон-строй инвест
Дон-строй инвест
Цена победы
Для архитекторов участие в конкурсе довольно затратно: нужны деньги, время и рабочие руки. «Полноценное включение только в один крупный международный тендер обходится в сотни тысяч рублей, а порой и больше», – отмечает Эрик Валеев, глава архитектурного бюро IQ. Если это большой проект, в нем участвует много сотрудников бюро, что повышает затраты, добавляет Амир Идиатулин, гендиректор IND architects. «В среднем один конкурс обходится в 1–3,5 млн руб., если делать видеопрезентацию – в 5–6 млн», – подсчитывает архитектор. Призовой фонд, как правило, не окупает затраты – «чтобы выдать классный результат, команда всегда делает больше, чем требуется по техзаданию», объясняет Идиатулин.
Архитекторы участвуют в конкурсах за счет собственных ресурсов, говорит Павел Отрощенко, гендиректор бюро Front Architecture. Призовой фонд, как правило, распределяется между победителем и номинантами, вошедшими в шорт-лист. «Если архитектор-победитель в случае подписания контракта на дальнейшую реализацию проекта еще может окупить свои вложения и получить прибыль, то премии за 2-е и 3-е место затраты участников никогда не окупают», – говорит он. Но для архитекторов важнее, что конкурсы пополняют портфолио и приносят коммерческие проекты.
Еще один недостаток конкурсов архитекторы вежливо называют «особенностями взаимоотношений и взаимоответственности между инвестором и участником». То есть не факт, что победивший проект точно реализуют, скорее наоборот, это касается как публичных – «городских», так и частных «девелоперских» конкурсов. Права проектировщика не всегда хорошо защищены, сетует Мария Николаева, глава MAD Architects, и часто особенности финишного этапа конкурса или его итогов прописаны слишком размыто. «Когда победитель будет назван, важно понимать, как именно будет организована реализация проекта, кто ответственен за контроль соответствия результата конкурса и фактического проектирования», – говорит архитектор.
Примеров того, что победивший проект воплощают в первоначальном виде, единицы, согласен с коллегой Идиатулин. «Обычно заказчики активно видоизменяют проект либо вообще передумывают его делать в таком виде. Основная причина в том, что заказчики не умеют составлять правильное техническое задание. От этого страдает качество проектных решений, и логично, что появляется желание улучшить победивший проект», – говорит архитектор. Еще одна причина – некомпетентное жюри, сформированное заказчиком: «Есть случаи, когда жюри выбирает проекты низкого качества. В этом году было несколько скандалов из-за победы объективно не лучших проектов», – говорит Идиатулин.
«Конкурс, действительно обеспечивающий капитализацию проекта и позитивный PR, требует хороших исследований, внятного техзадания, понятных, прозрачных условий и гарантий победителю. Девелопер, организующий конкурс, должен иметь мощную записную книжку с контактами авторитетных экспертов и возможных членов жюри. Хороший конкурс – это долго и дорого, это не для тех, кто верит в триаду «дешево, быстро и качественно в одной упаковке», – резюмирует Ирбитская.
Впрочем, считает Валеев, бывает, что результат полностью компенсирует все возможные денежные и организационные издержки. «Можно подробно рассказать о кейсах, идеях, концепциях, опыте, познакомиться с лидерами индустрии, крупными заказчиками, получить приглашения на другие ивенты и т. д. Работа в таком ключе – отдельное бизнес-направление для проектировщика», – объясняет архитектор. Он ссылается на успешный опыт работы с британскими проектировщиками над мастер-планом города Альметьевска: «Мы были в тройке финалистов». Сейчас в разработке у бюро IQ находится проект – победитель международного конкурса на музейный комплекс в Коммунарке. «Один из первых кейсов в коммерческой недвижимости – проект ТРЦ «Хорошо!» в Москве также был выбран инвестором по результатам крупного конкурса», – рассказывает Валеев.
Архитекторы участвуют в конкурсах за счет собственных ресурсов, говорит Павел Отрощенко, гендиректор бюро Front Architecture. Призовой фонд, как правило, распределяется между победителем и номинантами, вошедшими в шорт-лист. «Если архитектор-победитель в случае подписания контракта на дальнейшую реализацию проекта еще может окупить свои вложения и получить прибыль, то премии за 2-е и 3-е место затраты участников никогда не окупают», – говорит он. Но для архитекторов важнее, что конкурсы пополняют портфолио и приносят коммерческие проекты.
Еще один недостаток конкурсов архитекторы вежливо называют «особенностями взаимоотношений и взаимоответственности между инвестором и участником». То есть не факт, что победивший проект точно реализуют, скорее наоборот, это касается как публичных – «городских», так и частных «девелоперских» конкурсов. Права проектировщика не всегда хорошо защищены, сетует Мария Николаева, глава MAD Architects, и часто особенности финишного этапа конкурса или его итогов прописаны слишком размыто. «Когда победитель будет назван, важно понимать, как именно будет организована реализация проекта, кто ответственен за контроль соответствия результата конкурса и фактического проектирования», – говорит архитектор.
Примеров того, что победивший проект воплощают в первоначальном виде, единицы, согласен с коллегой Идиатулин. «Обычно заказчики активно видоизменяют проект либо вообще передумывают его делать в таком виде. Основная причина в том, что заказчики не умеют составлять правильное техническое задание. От этого страдает качество проектных решений, и логично, что появляется желание улучшить победивший проект», – говорит архитектор. Еще одна причина – некомпетентное жюри, сформированное заказчиком: «Есть случаи, когда жюри выбирает проекты низкого качества. В этом году было несколько скандалов из-за победы объективно не лучших проектов», – говорит Идиатулин.
«Конкурс, действительно обеспечивающий капитализацию проекта и позитивный PR, требует хороших исследований, внятного техзадания, понятных, прозрачных условий и гарантий победителю. Девелопер, организующий конкурс, должен иметь мощную записную книжку с контактами авторитетных экспертов и возможных членов жюри. Хороший конкурс – это долго и дорого, это не для тех, кто верит в триаду «дешево, быстро и качественно в одной упаковке», – резюмирует Ирбитская.
Впрочем, считает Валеев, бывает, что результат полностью компенсирует все возможные денежные и организационные издержки. «Можно подробно рассказать о кейсах, идеях, концепциях, опыте, познакомиться с лидерами индустрии, крупными заказчиками, получить приглашения на другие ивенты и т. д. Работа в таком ключе – отдельное бизнес-направление для проектировщика», – объясняет архитектор. Он ссылается на успешный опыт работы с британскими проектировщиками над мастер-планом города Альметьевска: «Мы были в тройке финалистов». Сейчас в разработке у бюро IQ находится проект – победитель международного конкурса на музейный комплекс в Коммунарке. «Один из первых кейсов в коммерческой недвижимости – проект ТРЦ «Хорошо!» в Москве также был выбран инвестором по результатам крупного конкурса», – рассказывает Валеев.
Цена победы
Для архитекторов участие в конкурсе довольно затратно: нужны деньги, время и рабочие руки. «Полноценное включение только в один крупный международный тендер обходится в сотни тысяч рублей, а порой и больше», – отмечает Эрик Валеев, глава архитектурного бюро IQ. Если это большой проект, в нем участвует много сотрудников бюро, что повышает затраты, добавляет Амир Идиатулин, гендиректор IND architects. «В среднем один конкурс обходится в 1–3,5 млн руб., если делать видеопрезентацию – в 5–6 млн», – подсчитывает архитектор. Призовой фонд, как правило, не окупает затраты – «чтобы выдать классный результат, команда всегда делает больше, чем требуется по техзаданию», объясняет Идиатулин.
Архитекторы участвуют в конкурсах за счет собственных ресурсов, говорит Павел Отрощенко, гендиректор бюро Front Architecture. Призовой фонд, как правило, распределяется между победителем и номинантами, вошедшими в шорт-лист. «Если архитектор-победитель в случае подписания контракта на дальнейшую реализацию проекта еще может окупить свои вложения и получить прибыль, то премии за 2-е и 3-е место затраты участников никогда не окупают», – говорит он. Но для архитекторов важнее, что конкурсы пополняют портфолио и приносят коммерческие проекты.
Еще один недостаток конкурсов архитекторы вежливо называют «особенностями взаимоотношений и взаимоответственности между инвестором и участником». То есть не факт, что победивший проект точно реализуют, скорее наоборот, это касается как публичных – «городских», так и частных «девелоперских» конкурсов. Права проектировщика не всегда хорошо защищены, сетует Мария Николаева, глава MAD Architects, и часто особенности финишного этапа конкурса или его итогов прописаны слишком размыто. «Когда победитель будет назван, важно понимать, как именно будет организована реализация проекта, кто ответственен за контроль соответствия результата конкурса и фактического проектирования», – говорит архитектор.
Примеров того, что победивший проект воплощают в первоначальном виде, единицы, согласен с коллегой Идиатулин. «Обычно заказчики активно видоизменяют проект либо вообще передумывают его делать в таком виде. Основная причина в том, что заказчики не умеют составлять правильное техническое задание. От этого страдает качество проектных решений, и логично, что появляется желание улучшить победивший проект», – говорит архитектор. Еще одна причина – некомпетентное жюри, сформированное заказчиком: «Есть случаи, когда жюри выбирает проекты низкого качества. В этом году было несколько скандалов из-за победы объективно не лучших проектов», – говорит Идиатулин.
«Конкурс, действительно обеспечивающий капитализацию проекта и позитивный PR, требует хороших исследований, внятного техзадания, понятных, прозрачных условий и гарантий победителю. Девелопер, организующий конкурс, должен иметь мощную записную книжку с контактами авторитетных экспертов и возможных членов жюри. Хороший конкурс – это долго и дорого, это не для тех, кто верит в триаду «дешево, быстро и качественно в одной упаковке», – резюмирует Ирбитская.
Впрочем, считает Валеев, бывает, что результат полностью компенсирует все возможные денежные и организационные издержки. «Можно подробно рассказать о кейсах, идеях, концепциях, опыте, познакомиться с лидерами индустрии, крупными заказчиками, получить приглашения на другие ивенты и т. д. Работа в таком ключе – отдельное бизнес-направление для проектировщика», – объясняет архитектор. Он ссылается на успешный опыт работы с британскими проектировщиками над мастер-планом города Альметьевска: «Мы были в тройке финалистов». Сейчас в разработке у бюро IQ находится проект – победитель международного конкурса на музейный комплекс в Коммунарке. «Один из первых кейсов в коммерческой недвижимости – проект ТРЦ «Хорошо!» в Москве также был выбран инвестором по результатам крупного конкурса», – рассказывает Валеев.
Архитекторы участвуют в конкурсах за счет собственных ресурсов, говорит Павел Отрощенко, гендиректор бюро Front Architecture. Призовой фонд, как правило, распределяется между победителем и номинантами, вошедшими в шорт-лист. «Если архитектор-победитель в случае подписания контракта на дальнейшую реализацию проекта еще может окупить свои вложения и получить прибыль, то премии за 2-е и 3-е место затраты участников никогда не окупают», – говорит он. Но для архитекторов важнее, что конкурсы пополняют портфолио и приносят коммерческие проекты.
Еще один недостаток конкурсов архитекторы вежливо называют «особенностями взаимоотношений и взаимоответственности между инвестором и участником». То есть не факт, что победивший проект точно реализуют, скорее наоборот, это касается как публичных – «городских», так и частных «девелоперских» конкурсов. Права проектировщика не всегда хорошо защищены, сетует Мария Николаева, глава MAD Architects, и часто особенности финишного этапа конкурса или его итогов прописаны слишком размыто. «Когда победитель будет назван, важно понимать, как именно будет организована реализация проекта, кто ответственен за контроль соответствия результата конкурса и фактического проектирования», – говорит архитектор.
Примеров того, что победивший проект воплощают в первоначальном виде, единицы, согласен с коллегой Идиатулин. «Обычно заказчики активно видоизменяют проект либо вообще передумывают его делать в таком виде. Основная причина в том, что заказчики не умеют составлять правильное техническое задание. От этого страдает качество проектных решений, и логично, что появляется желание улучшить победивший проект», – говорит архитектор. Еще одна причина – некомпетентное жюри, сформированное заказчиком: «Есть случаи, когда жюри выбирает проекты низкого качества. В этом году было несколько скандалов из-за победы объективно не лучших проектов», – говорит Идиатулин.
«Конкурс, действительно обеспечивающий капитализацию проекта и позитивный PR, требует хороших исследований, внятного техзадания, понятных, прозрачных условий и гарантий победителю. Девелопер, организующий конкурс, должен иметь мощную записную книжку с контактами авторитетных экспертов и возможных членов жюри. Хороший конкурс – это долго и дорого, это не для тех, кто верит в триаду «дешево, быстро и качественно в одной упаковке», – резюмирует Ирбитская.
Впрочем, считает Валеев, бывает, что результат полностью компенсирует все возможные денежные и организационные издержки. «Можно подробно рассказать о кейсах, идеях, концепциях, опыте, познакомиться с лидерами индустрии, крупными заказчиками, получить приглашения на другие ивенты и т. д. Работа в таком ключе – отдельное бизнес-направление для проектировщика», – объясняет архитектор. Он ссылается на успешный опыт работы с британскими проектировщиками над мастер-планом города Альметьевска: «Мы были в тройке финалистов». Сейчас в разработке у бюро IQ находится проект – победитель международного конкурса на музейный комплекс в Коммунарке. «Один из первых кейсов в коммерческой недвижимости – проект ТРЦ «Хорошо!» в Москве также был выбран инвестором по результатам крупного конкурса», – рассказывает Валеев.
Другие материалы
Другие материалы